тема, которую мне запретили, Не Знаю Почему....

сразу скажу, что этот пост был опубликован мной в день ПАСХИ,

чем вызвал множество комментариев ЗА и ПРОТИВ

я повторяю его ещё раз только для того, чтобы тема БЫЛА!!!!! в моём блоге........
её перенесли куда то в сообщество, где никто и никогда , а особенно я ,

её не найдут,
я вообще не понимаю, что это за зверь такой

СООБЩЕСТВО

как туда писать и что там можно найти.....

о!!!! хорошая мысль, создать новый пост и обсудить ЭТО.....

(хотя если зайти и в поисковике набрать ГАРЕМ, то можно всё же увидеть все обсуждения того праздничного дня)

я получила несколько грозных писем с предупреждением по поводу темы,
то ли сам ГАРЕМ был так неприятен, то ли всё же некоторые комментарии так возмутили нашу администрацию.....
скорее второе.....

хотя....... я ОЧЕНЬ старалась в тот день всех примирить и не разжигать страсти.....
поэтому ПИШУ исключительно ДЛЯ СЕБЯ и закрываю тему сразу, никаких обсуждений!

мы легко воспламеняемся и пишем порой не самое приятное,

так что НЕ НУЖНО......

а для информации, кому интересно, я постараюсь ещё раз......

находясь под впечатлением от просмотра сериала "великолепный век" забралась в дебри и вот, что раскопала, может это покажется и вам интересным, мне было увлекательно прочесть.......

вы никогда не задавали себе вопрос:

как у правоверных мусульман, которым максимум можно иметь 4 жен, могут возникнуть гаремы по 300-400 одалисок? Разве это не нарушение всего и всяческих основ? Да и почему они так зафиксированы на 4 супружниц.

Новорожденный ислам стал религией бедуинских кочевников – людей бесстрашных, но очень суровых. Мужчин всегда было меньше, из-за того что многие гибли в бою. Раз мало мужчин – мало возможности добывать пищу, коей и так было немного на пустынных территориях Северной Африки и Аравии. А мало пищи – надо избавляться от лишних ртов. Часто по традициям тех суровых времен в случае, если рождался мальчик, ему радовались как чуду, а девочку просто выкидывали в пустыню на смерть. Мохаммед не только объединил разрозненные племена, постаравшись направить их энергию не на внутренние конфликты, а на внешнюю экспансию, но и ввел правила, защищающие права (да и жизнь женщин). 4 жены – это вынужденная, но очень грамотная мера, позволившая не только спасти жизнь многим, но и приумножить силу и численность собственного населения, решив не только демографическую, но и многие из социальных проблем. Другой вопрос, что то, что было разумным, прогрессивным и интересным почти 14 столетий назад не совсем (мягко говоря) актуально в наше время.

Для того чтобы женится надо собрать немалые деньги (у нас это называют калым, хотя знающие люди в комментариях мне подсказали, что правильное название не калым, а Махр), который будет некой пенсией, материальной основой для жизни женщины, в случае смерти мужа или же развода.

Махр этот хранится у родственников жены (отца или старшего брата) и для мужа он неприкосновенен. Чем более богат человек, тем больше этот самый Махр. Ну и второй вопрос – наиболее важный. Ты можешь быть богат, можешь выплатить шикарный Махр и взять 4 жен. НО…все эти жены должны жить в согласии друг с другом. Если у тебя уже есть 3 жены, ты должен испросить согласие у имеющихся жен на новый брак (хотя и тут меня люди осведомленные поправили - согласие не всегда обязательно. Смотря какие обычаи в стране), и они должны одобрить новую супружницу. Скажут нет – не женишься. А главное, что самое сложное…всех 4 своих жен ты должен любить ОДИНАКОВО. Если какая-то из них почувствует себя обделенной, то пойдет к кади (судье) и тот тут же разведет супругов. Вот так то…

Ну а при чем здесь гарем, спросите Вы? Как это приблизило нас к вопросу о возможности жениться на 300-400 девушках? большинство султанов Высокой Порты (одно из наименований Оттоманской империи) вообще не было женаты. Были исключения типа Сулеймана Великолепного, но в целом и общем дело обстоит именно так. Гарем на самом деле гораздо более сложный и закрытый институт, чем мы можем себе представить.

Широко используемое в обиходе слово Гарем не совсем точно отражает сущность вопроса. Скорее даже очень не точно. Гарем произошло от арабского слова Харам, сиречь запрет. То есть гарем, это то, что запрещено? Тоже не совсем верно. Скорее всего, это название в обиход вошло из-за названия женской половины любого богатого дома у турок. Мужская половина называлась селямлик, а женская гаремлик («отдаленая половина», видимо для того, чтобы гость не слишком нарушал восточное хлебосолие хозяев). Со временем окончание ушло и стало использоваться слово гарем.

Есть другой термин. Который нередко используют как синоним гарема. Это слово Сераль. Увы, но и с ним не все в порядке. Это просто название султанского дворца, который мы знаем под наименованием Топкапы в Стамбуле. А слово Сераль он получил от названия небольшого мыса, на котором находится. В общем, тоже не совсем корректно все. Так как же нам правильно называть это сборище женщин при дворе оттоманского султана? Поэтому будем называть и гарем и сераль, пускай это и не совсем соответствует истине.

Дворец Топкапы

Неверно считать, что гарем был обычаем, принесенным османами. Вовсе-нет. Первым султанам было вовсе не до любовных утех и раздутых штатов придворных лизоблюдов – они занимались войной и расширением своего государства. Только после того, как они утвердили свою власть, они заимствовали систему гарему у Византийских императоров, а также у китайцев и багдадских халифов. И надо отметить, что большинство помещений Султанского Сераля и то, что там творилось долгие века, было настоящим «харамом» (запретом) для всех. Только по обрывочным сведениям немногих европейских путешественников, а также уже современных исследований турецких исторических архивов мы можем предполагать, как и что там на самом деле было. Итак, давайте разбираться.
Начнем с самого основного – со структуры и управления. Гарем как таковой никогда не был самостоятельной и отдельной единицей в Оттомаской Порте (и это тоже одно из самоназваний Турецкой империи), а принадлежал к высшей администрации, называемой двор султана, которая, скажем в 16 столетии, насчитывала до 6 тысяч управителей и слуг. Этот двор можно было разделить на внешнюю часть (султанскую) и внутреннюю (женскую, собственно говоря, сам Гарем). Внешней частью султанского двора заведовал Глава так называемых Белых евнухов, а внутренней - Глава Черных евнухов.

Султан в окружении ближайших помощников. Слева - глава черных евнухов

Слово это произошло от греческого Eunuchos , что можно приблизительно перевести как «блюстители ложа». Евнухи, это скопцы, кастрированные услуги, особо приближенные к султану. В 95 % случаев евнухами становились мальчики из немусульманских территорий, так как самим магометанам кастрация запрещена Кораном. Самое интересное, что большинство случаев кастрации проводилось добровольно, так как, несмотря на ужасную статистику смертности (выживало только 4 из 10 оскопленных), была возможность сделать отличную карьеру на этом поприще – умный, исполнительный евнух никогда не был бедным и голодным. В Османской империи по дворовому этикету евнухи делились на «черных» и «белых». Отличия были не только и не сколько в цвете кожи. Дело в том, что опуская все физиологические подробности можно сказать, что черным евнухам отсекали все внешние мужские половые признаки сразу, а вот белых лишали только тестикул, и говорят, даже без них природа брала свое.

Как бы там не было, первоначально Белые евнухи были наиглавнейшими как внешней, так и внутренней части двора султана, но после того как Мурат III их главу по имени Газанфер-ага (венецианца по происхождению), власть в Гареме перешла исключительно к черным евнухам. По официальной версии султан казнил Газанфер-агу за государственную измену, но уже в те года перешептывались, что дело в любовной пылкости главного белого евнуха. Он де, несмотря на травму мужских достоинств, перепортил половину женщин гарема. Ну, может быть. Во всяком случае, больше никогда после этого случая белые евнухи не считались более главными, а самое важное – им категорически было воспрещено появляться на женской половине двора султана.

Редкая фотография черного евнуха.

Базеркьян-баши — поставщик муслина, хлопковых, шелковых и льняных тканей и подобных товаров для двора султана и пешкешджи-баши— хранитель подарков; в его ведении находились все подарки, поднесенные султану как его подданными, так и иностранными послами от имени своих правителей.
Не будем также забывать об ода-лалы — главном камергере, баш-капы-оглане— главном привратнике апартаментов, и яйлак-баш-капы-оглана, его помощнике. Так что с уверенностью можно говорить о том, что «черные» евнухи были и многочисленнее, и влиятельнее своих «белых» собратьев по несчастью (или счастью – это уж с какой стороны посмотреть)

Ну, а главой гарема считалась султан-валиде. Так называли мать действующего султана. И власть ее была огромна. Как говорили сами турки, женщин у султана могут быть тысячи, а мать – только одна. Султан-валиде «работала» в тесной связке с главой черных евнухов кызлар-агой. Но, надо понимать, у нее имелись и собственные главный евнух, казначей, имам, наставник наследников, хранитель шербетов и другие «черные» евнухи, а также многочисленные помощники на все случаи жизни. Кроме того, у нее был еще и особый «женский кабинет», состоящий чаще всего из вышедших в отставку обитательниц сераля. Эти женщины честно прожили весь свой век в гареме, но султан не выдал их замуж за придворных и не отпустил домой. То есть, женщины были опытные, знающие все и вся в гареме и имеющие определенный склад характера. Этот штат занимался непосредственно организацией ежедневной жизни женщин всей женской половины. Во главе этой структуры стояла так называемая кетхуда, или распорядительница гарема. Ей помогала хазыне-дар-уста – дама-казначей ежедневных расходов, а также хранительницы гардероба, драгоценностей и главная банщица.

Знаменитая Кёсем-султан

Султан-валиде вместе со своим кабинетом и кызлар-ага, повторюсь, были очень значимыми фигурами в политической жизни империи, а был даже период, когда они полностью держали в своих руках власть над страной. В историю этот период вошел под названием «султанат женщин». Наиболее яркие представительницы этого периода - Нурбану-султан (мать Мурада III), Сафие-султан (Мехмеда III) и Кёсем-султан (мать Мурада IV и Ибрагима I). На последней даме «султанат женщин» и закончился, причем, самым печальным для нее образом. Ну, и совсем отдельное место в истории занимает знаменитая Хюррем Хасеки Султан, более известная у нас как Роксолана.

Анастасия (или Александра) Гавриловна Лисовская, уроженка города Рогатина (ныне Ивано-Франковской области) достигла истинных высот в гаремных делах. Она стала не только любимой и единственной (!) женой одного из самых могущественных султанов Сулеймана I Великолепного (он же Кануни), но и матерью султана Селима II, на долгие годы став самой влиятельной и яркой фигурой политического небосклона империи. Впрочем, эта история столь многочисленно и бурно описана в различных художественных произведениях и кинофильмах

О ранних годах практически ничего неизвестно, и все что вы прочтете, услышите или увидите в кино, есть плод фантазии авторов. Поляки считали ее своей, литовцы – своей, на Украине говорят о ее украинских корнях. По каноничной версии, эта женщина была дочерью рогатинского православного священника Гаврилы Лисовского. Город Рогатин ныне находится в Ивано-Франсковской области Украины.

Многих, конечно же, интересует, как происходил сам процесс выбора султаном той или иной женщины гарема для любовных утех. Так вот, с уверенностью могу сказать: мы понятия не имеем. Есть всего несколько источников, которые отчасти описывали эту интимную и интригующую процедуру, но возникают вопросы, не придумали ли это авторы или не взяли ли за пример аналогии с тем же пекинским двором. Большинство авторов говорят о выборе с помощью яглыка (платка) зеленого цвета, который султан посылал с евнухом понравившейся ему даме. И о том, что эта дама должна была робко взбираться на ложе и на коленях, беспрестанно целуя одежду султана и край одеяла, продвигаться к нему.

Вот как описывает это венецианец Оттавио Бон: «…если ему нужна одна из них для того, чтобы она доставила ему удовольствие, или же он хочет понаблюдать за ними во время игр, послушать их пение и игру на музыкальных инструментах, он извещает о своем желании старшую кадину, которая немедленно посылает за самыми красивыми, с ее точки зрения, девушками и выстраивает их в длинный ряд в комнате. Затем она приглашает султана, он один или два раза проходит перед ними и останавливает взор на понравившейся. Бросив один из платков той, с кем он хочет провести ночь (она его сразу же подхватывает), он покидает помещение. Девушка, которой повезло, украшает себя с помощью косметики, потом ее наставляет и орошает духами кадина. Она проводит ночь с султаном в королевской опочивальне на женской половине, эта комната всегда готова для таких случаев. Всю ночь по приказу кадины в комнате посменно по два-три часа дежурили старухи-мавританки. В спальне постоянно горели два светильника: один у двери, где несла дежурство одна женщина, другой – в ногах постели, где была вторая. Женщины бесшумно менялись местами, ничем не нарушая сон правителя. Встав утром, султан полностью переодевался и оставлял наложнице старую одежду со всеми находившимися в кошельках деньгами. Возвратившись в свои покои, он посылал ей подарки: одежду, драгоценности и деньги – в зависимости от того, какое удовольствие она ему доставила. Так он поступал и со всеми другими женщинами; с теми, к кому он благоволил больше, он был щедрее…» Как видите никаких «робких влезаний», хотя платок присутствует.

Будет уместно привести отрывки из сочинений некого Бассано да Зары, который в середине XVI столетия имел возможность наблюдать некоторое время за гаремными барышнями, чтобы примерно представить, как они могли выглядеть. «Они обожают черный цвет волос, и, если женщина не имеет его от природы, она добивается его искусственными средствами. Блондинки и седые используют краску, которой красят хвосты лошадям. Она называется хной. Ею же красят ногти, иногда всю кисть и ступни ног; некоторые красят лобок и живот на четыре пальца над ним. Для этого они удаляют с тела все волосы – у них считается грехом иметь волосы в интимных местах. Волосы на голове женщины украшают ленточками, свисающими ниже плеч… Косметикой они пользуются значительно больше, чем представительницы какой-либо другой из виденных мной народностей. Они густо красят брови чем-то черным, некоторые закрашивают и пространство между ними так, что создается впечатление, что брови срослись, – с моей точки зрения, это выглядит очень некрасиво. Губы они красят в красный цвет – я думаю, они научились этому у гречанок или жительниц Перы, уделяющих этому очень много внимания. У них большие груди и кривые ноги – последним они обязаны сидению на земле со сплетенными ногами. В основном они все очень толстые, так как едят много риса с мясом кастрированных быков и сливочным маслом – намного больше, чем едят мужчины. Они не пьют вина, а только подслащенную воду или сервозу [травяное пиво], приготовленную особым способом».

О САМОМ ВАЖНОМ!!! «активе» сложного института власти, которым мы договорились называть гарем. Да, речь пойдет о женщинах. В европейской, да и российской литературе их принято называть одалисками от турецкого odalk — «горничная, служанка». Однако такое именование не совсем правильно. Точнее, совсем не правильно. Поскольку речь пойдет именно о женщинах Востока гарема, то есть, дамах, в нем проживающих, а не о рабынях, которые этот гарем обслуживали и делали всю черную работу. Ведь кому-то надо было подметать полы, заготавливать топливо, мыть, убирать, помогать на кухне, стирать и т.д. Определенно, это делала не султан-валидэ с «невестками».

Мы уже знаем, что главной женщиной и главой всего гарема была султан-валидэ с собственным штатом, куда входили и особы женского пола. Мать действующего султана можно называть вершиной вертикали власти сераля. Основой же были сами одалиски.

В гарем женщины попадали разными путями. Кого-то из маленьких девочек продавали или дарили родители, ибо знали, что девочка никогда не будет знать нужду. Кого-то привозили из завоевательных походов в Европу, кого-то просто дарили, а кто-то сам записывался.
Поступавшим во дворец девушкам, прежде всего, давали новое имя. Большая часть этих имен была тюркского или персидского происхождения. Имена давались девушкам в зависимости от их облика, особенностей, а, возможно, и характера. Например, имя Хюррем (это я про Роксолану) можно перевести как «веселая, жизнерадостная».

Каждая из одалисок, впервые попавших в гарем, была причислена к так называемой оде (малому двору) более высокопоставленных дам, о которых мы поговорим ниже. В одах они обучались различным премудростям, и отнюдь не только любовным. Вполне могло случиться так, что такая одалиска всю жизнь могла проработать, скажем, мастерицей по шитью золотом и не имела даже никаких шансов на эротические приключения. Те, кто был подарен, а не куплен для гарема, искусен и красив, постепенно выдвигались, чтобы попасть на глаза султану. Если тот удостаивал кого-нибудь из одалисок минимальным вниманием, оная переходила на следующий уровень, и таких девушек называли гюздех, что примерно можно перевести как «отмеченная». У нее появлялись свои покои и даже один-два слуги (или прислужницы). Следующий уровень – это фаворитка султана, то есть женщина, иногда делящая с ним ложе. Их именовали икбал. Это уже серьезная должность в серале, почетная и важная. Больше власти, больше драгоценностей, больше слуг, больше влияния. Каждая из икбал старалась как можно чаще доставлять султану интимные радости, так как увеличивалась вероятность забеременеть и родить мальчика.

Ибрагим 1

И.........о конце гарема. Нам не дано установить точную дату, когда появился первый гарем султанов Оттоманской Порты, но зато точно известно, когда он был упразднен и распущен. Произошло это в 1909 году, и об этом никто лучше не расскажет, чем очевидец тех событий, англичанин Фрэнсис Маккулла.

Хотя кусок его текста достаточно большой, приведу его полностью:«Из множества двигавшихся по улицам города в эти дни скорбных процессий, сопровождавших падение былого величия, одной из самых печальных была процессия женщин из гарема султана, перебиравшихся из Йылдыза во дворец Топ-капы. Этих несчастных в возрасте от 15 до 50 лет было так много, что для перевозки их вместе с прислужницами потребовался 31 экипаж. Часть женщин была отправлена в старый Сераль в Стамбуле, но этот дворец первых султанов пришел в такое ветхое состояние, что был признан неподходящим для их проживания, и дамы были возвращены в Йылдыз. В конце концов, их всех собрали в Топ-капы и устроили там самое необычное мероприятие, которое когда-либо проводилось в стенах этого дворца. Общеизвестно, что большинство женщин в гаремах турецких султанов были черкешенками – благодаря природной красоте женщины этой национальности ценились очень высоко и, соответственно, стоили очень дорого. Поскольку гарем Абдул-Хамида в этом плане ничем не отличался от других, правительство Турции телеграфировало в деревни черкесов в Анатолии, уведомляя о том, что семьи, чьи представительницы находились в гареме бывшего султана, могут забрать своих родственниц домой, независимо от того, были девушки первоначально проданы в гарем собственными родителями или же, что тоже периодически случалось, были уведены из родного дома силой.

И вот в Константинополь двинулись толпы горцев-черкесов в живописных одеждах; в установленный день их всех впустили в старый дворец Топ-капы. Там в присутствии специальной комиссии их проводили в длинный зал, целиком заполненный наложницами, кадинами и одалисками свергнутого султана. Женщинам разрешили открыть лица. Последовавшая за этим сцена была невероятно трогательной: дочери падали в объятия отцов, которых не видели много лет, сестры обнимали братьев, а бывало и так, что родственники, никогда прежде не встречавшиеся, могли установить свое родство только путем долгих выяснений и воспоминаний.

Внимание свидетелей этой необычной сцены не мог не привлечь контраст между нежным цветом лица и дорогими нарядами женщин и грубой, обветренной кожей приехавших за ними бедно одетых горцев; было заметно, что в некоторых случаях родных просто ошеломили красота, утонченные манеры и богатые одежды их соплеменниц. Однако складывалось впечатление, что последние были очень рады уехать из дворца, и, как правило, не теряя времени, они собирали свои вещи и покидали его, иногда после нежного прощания с другими одалисками. Так получили свободу 213 невольниц. Однако воссоединение во дворце Топк-апы не для всех было радостным: многие мужчины не нашли своих родственниц. Кто-то из девушек умер, других казнил Абдул-Хамид, третьи после свержения султана были увезены им в Салоники или тихо перекочевали в гаремы членов семьи султана, которым они приглянулись. Многие женщины, особенно не первой молодости, были чрезвычайно огорчены, что за ними никто не приехал. Вероятно, их родные умерли или перебрались на другое место или же просто не захотели приводить в свои бедные хижины в горах уже немолодых женщин, привыкших к дорогим еде и вещам и забывшим язык, на котором говорили в детстве…

Несчастным женщинам, скорее всего, выпала участь провести остаток своих дней в компании себе подобных – из гаремов предыдущих султанов, – которые живут во дворце Топ-капы и, в лучших традициях «Арабских ночей», громко вздыхают за его забранными решетками окнами да иногда роняют розы и надушенные носовые платочки перед проходящими по улице под окнами дворца привлекательными юношами».

......из материалов Игоря Дьячука

сегодня нашлось ещё вот что.........
Кастраты являлись безупречными служителями гарема, применяемыми из обычный предосторожности: чтоб наложницы жили в безопасности и ублажали только собственного владельца. Но была и еще одна причина.

Основным преимуществом кастратов являлось отсутствие дамских и мужских признаков пола и полная нейтральность в сексапильном отношении. Гарем по существу собственному был большой женской армией, ведущей непрерывные потаенные войны, и управлять ею не могли ни мужик, ни дама, которых лишали беспристрастности присущие обоим полам эмоции. И те и другие неизбежно погибли бы, а кастраты выживали. Они совершенно подходили к управлению сложной системой гарема и по положению собственному становились самыми могущественными лицами страны.

Османская империя: от гарема до профсоюза

Кастрированных стражей, кастратов (от греч. Eunuchos — «блюстители ложа»), у владыки османов имелась целая армия, численность которой в различные времена колебалась от 600 до 800 человек…

Для кастрации использовалось несколько методов, сам же способ перевоплощения мужчины в бесполое существо держался в глубочайшей тайне, но понятно, что после принудительной кастрации, многие гибли, теряя жизнь от утраты крови и антисанитарных критерий, в каких осуществлялась «операция». Бывало, что некие мужчины не выдерживали кошмара перевоплощения их в бесполые существа и сходили с разума.

Известны три метода кастрации: полное отрезание яичек и члена; отрезание члена; удаление только яичек. 1-ый тип кастрата числился самым надежным, другие два нет, так как у их еще могло просыпаться сексапильное желание.

Внешний вид кастратов, подвергнутых самому конструктивному методу кастрации, был жалок. Их тело с возрастом становилось дряхлым и толстым, глас — пискливым, исчезал волосяной покров, по нраву они приближались к дамам. Старели кастраты очень рано и в 40 лет уже казались шестидесятилетними… Мучительным последствием кастрации было недержание мочи, и, как утверждали свидетели, приближение кастрата всегда можно было выяснить издалека по сильному аммиачному запаху, исходящему от него. Для того чтоб помочиться, употреблялась серебряная трубочка, которую кастраты носили в собственных тюрбанах.

Утрату любовных удовольствий охраны гарема восполняли другими радостями жизни. Они были тонкими гурманами, получали наслаждение от музыки и танцев, обожали слушать сказки и пение соловьев, считаясь более тонкими ценителями этого любимчика гарема. Чтоб заглушить тоску и восполнить «пустоты тела», кастраты время от времени использовали легкие дурманящие средства — кальяны с примесью опия…

Числилось, что отрезанные члены вырастали опять, потому обычно все кастраты временами обследовались доктором. В охраны гарема предпочитали брать евнухов с отталкивающей наружностью, и это было объяснимо. Те, у кого был оставлен член, могли испытывать половое желание и заниматься любовью, достигая в этом искусстве поразительных высот, в особенности в оральном сексе. Красота же любовных отношений с кастратами состояла к тому же в их полной безопасности, ведь от евнухов нереально забеременеть…

В Турцию обычай держать в услужении кастратов просочился из Византии. А в оттоманском гареме кастраты появились во времена султана Мехмеда Завоевателя. Сначала гарем охранялся белоснежными кастратами, поставляемыми с Северного Кавказа, из Армении и Грузии, но никогда ими не были бы турки, потому что мусульманам кастрация запрещена Кораном. С 1582 года, когда султан Мурад III (1574-1595) провозгласил кастратом абиссинца Мехмеда Агу, в кастраты практически всегда отбирались абиссинцы (эфиопы). Оказалось, что белоснежные мальчишки тяжелее переносят кастрацию, темных же выживало существенно больше … Чернокожие кастраты были лучше белоснежных и по другой причине. Бытовало мировоззрение, что кастраты все таки способны к зачатию, а рождение темного малыша у одалиски сразу укажет на его нелегальное происхождение.

При поступлении в гарем кастраты получали новые имена — наименования цветов. И большие, уродливые охраны звались нежными гвоздиками, розами, нарциссами и гиацинтами. Числилось, что это более приличествует тем, кто охраняет «чистых и благоуханных» жен султана.

У кастратов, как у всех служителей гарема, была своя иерархия и обязанности. Белоснежным кастратам с капу-ага во главе вменялась внешняя охрана гарема и покоев султана, в дамские помещения им заходить воспрещалось. Покои темных кастратов, которые занимались воспитанием и обучением наследственных царевичев, отличались своим убранством и роскошью от жилых помещений других темных кастратов…

Кастраты были хорошо обеспечены, получая жалованье в размере от 60 до 100 акче в денек и отдельное годичное содержание. Значимой добавкой к этому были дары от других дворцовых служб. Имелись у их и свои негласные статьи дохода. Кастраты составляли особенное торговое приятельство, устанавливая цены на нужные гарему продукты и драгоценности, закупали их у негоциантов и перепродавали дамам гарема.

Кастраты были наибольшими взяточниками в Османской империи, где царила воистину страшная коррупция. Получали подарки не только лишь от собственного властелина, да и от просителей. Фаворитки султана могли воздействовать на решение того либо другого вопроса в пользу просителя. Но «выйти» на их можно было за неплохую мзду, врученную кастратам, которые сделали сложную систему отношений с наружным миром.

Комичный случай произошел с Мишей Илларионовичем Кутузовым, будущим фельдмаршалом и победителем Наполеона в кампании 1812 года. Прибыв в качестве главы дипломатичной миссии в Стамбул, он собрал информацию о приметах и пристрастиях фавориток султана и, наладив дела с кастратами, просочился в Величавый сераль. Известный военачальник был человеком мужественным и рискнул один войти в сад гарема. Там, владевший турецким языком, Кутузов сладкоречием и драгоценными украшениями, точно рассчитанными на вкус каждой высокопоставленной дамы, сразил их. О длительной беседе с «розами султана» стало понятно, Стамбул был потрясен, и испуганный главный кастрат, оправдываясь перед султаном Селимом III, был обязан именовать бравого военного и отца семейства Кутузова основным кастратом императрицы Екатерины II! Это вызвало бурю веселья в российской миссии, но главное было изготовлено: все вопросы улажены за неделю, а приобретенные условия мира очень прибыльны для Рф.

Мечта и верхушка карьеры кастрата — должность кизлярагасы. В его руках была сосредоточена большая власть, а официальное положение могло быть приравнено к положению премьер-министра евро двора. Он являлся главнокомандующим дворцовой охраны, круг его обязательств был очень широкий, а воздействие громадно. Кизлярагасы выступал основным очевидцем на свадьбе султана и его малышей, проводил церемонии ритуала обрезания и помолвки, объявлял царевичу о погибели отца либо о его отречении. Он же отвечал за продвижение по иерархической лестнице гарема дам и кастратов, и их карьера почти во всем зависела от его расположения. В обязанности кизлярагасы заходила также защита дам гарема и поставка туда новых одалисок.

Всякая дама, обращавшаяся к султану, должна была сделать это через головного кастрата, что, беря во внимание обычай даров, обогащало его непомерно, а право личного доклада султану и нередкие встречи с ним давали возможность приумножить состояние за счет других придворных, и кизлярагасы являлся одним из самых богатых людей империи османов. Он был и одним из самых доверенных людей султана. Конкретно кизлярагасы провожал одалиску в спальню султана. Если же ночкой в гареме происходило что-либо чрезвычайное, то только главный темный кастрат мог войти туда. Фигура темного кастрата была не только лишь могущественной, да и суровой и наизловещей. Он объявлял приговоры дамам гарема и отводил осужденных к палачу, а когда злосчастных топили в море, сам надевал на их кожаные мешки.

Когда главный кастрат уходил в отставку, ему назначалась пенсия. Новый султан, обычно, выбирал другого головного кастрата, но время от времени оставлял старенького. Кастраты были хранителями казны султана, его жен и, самое главное,— загадок гарема, от которых часто зависела жизнь многих. Их воздействие на муниципальные дела росло, став воистину большущим во времена правления дам (1541-1687), а в XVII и XVIII столетии они совместно с султаншами и валиде, фактически говоря, правили империей, сыграв существенную роль в ее упадке. Кастраты организовывали комплоты, свергали и возносили на троны султанов. Они же решили финал «войны» султанш Турхан и Кесем, задушив последнюю.

Но с начала XIX столетия власть головного темного кастрата стала слабеть, а к началу ХХ века его функции были сведены к наблюдению за порядком в гареме… С исчезновением гаремов пропали и кастраты. Дискуссии о том, как устроить их последующую жизнь, стремительно затихли, а пробы бывших стражей гарема организовать собственный свой профсоюз не удались…

Те кастраты, которые охраняли вход в гарем, сами переступать его порог не имели права. Живописец Верещагин знал это точно

Китай: отпрыск за отца

Институт кастратов в Китае, по воззрению неких историков, насчитывает, само мало, 3-4 тыщи лет, и ни в какой стране они не имели такую власть, как в Поднебесной. Кастраты составляли узенький круг доверенных лиц правителя, часто оказывали решающее воздействие на муниципальные дела, время от времени при помощи интриг и комплотов становились могущественнее собственных повелителей. Кастраты помогали друг дружке отстаивать общие интересы, и их власть часто достигала пределов, позволявших узурпировать власть, что, обычно, вело к губительным последствиям для страны.

Сначала кастратами становились в наказание. Оскопление в Китае было поставлено в число 6 тяжких кар… Потом, когда кастраты стали употребляться в гаремах, их физическая неполноценность компенсировалась многими преимуществами, и кастрации начали подвергаться малыши по решению родителей, а время от времени шли добровольно на эту унизительную операцию и взрослые мужчины. Необременительная, сытая служба при дворе правителя либо князя служила соблазном, преодолевающим естественное рвение к настоящей жизни, и дело оскопления получило размах.

По неким источникам, правитель мог иметь до 3 тыщ кастратов, царевичи и принцессы — до 30 кастратов каждый, младшие малыши правителя и племянники — до 20, их двоюродные братья — до 10.

Существовали целые семьи профессионалов, занимающихся кастрацией… Вот что писал путник Картнер Стенц в 1877 году: «Операцию эту делают последующим образом. Нижнюю часть животика и высшую часть бедер туго перебинтовывают, чтоб предупредить излишнее кровотечение. Потом те части тела, которые предстоит оперировать, три раза промывают жаркой перечной водой; будущий кастрат при всем этом полулежит. После того, как эти части тела довольно отлично помоют, их отрезают под самое основание маленьким кривым ножиком, по форме напоминающим серп. По окончании кастрации рану накрывают бумагой, намоченной в прохладной воде, и кропотливо забинтовывают. После перевязки раны пациента, поддерживаемого 2-мя „операторами“, принуждают ходить по комнате два-три часа, после этого ему позволяют лечь. Пациенту не разрешается ничего пить в течение 3-х суток, и все это время он часто испытывает жуткие мучения, при этом не только лишь из-за жажды, да и из-за сильной боли и невозможности облегчиться в протяжении всего периода. По прошествии 3-х суток повязку снимают, и мученик может, в конце концов, облегчиться. Если у него это выходит, это значит, что пациент вне угрозы, с чем его и поздравляют. Если же, но, бедолага не в состоянии помочиться, он обречен на мучительную погибель, ибо нужные проходы распухли и ничто уже не сумеет спасти его».

Кастрацию мальчишек, которых брали в услужение императору, обычно производили до заслуги половой зрелости, но не у всех отцов имелись средства на нее, и малышей оскопляли домашним, «частным» образом, во время которого оскопляемые часто погибали. О выживших оскопленных сообщалось в уездное правительство, чтоб имя мальчугана занесли в перечень кандидатов в императорскую челядь. Честолюбивые планы отцов касались не только лишь судьбы их отпрыской, да и всей семьи и клана, ибо, попав на высшую должность, евнух был должен помогать всем их членам…

Особенностью кастратов Китая было их трепетное отношение к удаленному «нефритовому стеблю», который заботливо хранили для того, чтоб тело могло быть похоронено полностью, ибо, как гласили китайцы, «кожа, покрывающая тело, получена от рождения и ее нельзя разрушить или поранить». В случае же нарушения целостности тела китаец, согласно верованиям, не будет допущен на тот свет к праотцам…

Утвердившись во дворце, кастрат обычно заводил супругу, которая ухаживала за ним, и усыновлял мальчугана (в большинстве случаев родственника) для продолжения собственного рода …

Господство кастратов в Китае явилось следствием уединенной жизни правителя, которую он был должен вести согласно этикету. Отпрыск Неба изредка покидал собственный дворец, в путешествиях министры лицезрели собственного властелина лишь на аудиенциях, где они обращались не конкретно к нему, а к бюрократам (в большинстве случаев кастратам), окружавшим трон. Конкретно кастраты доносили мировоззрение и советы сановников императору, и верность сообщений полностью и стопроцентно лежала на совести передающих. Они являлись единственным каналом связи правителя с наружным миром. Кастратам были конкретно известны все дворцовые потаенны, но о положении дел в провинции и за Китайской стенкой они могли выяснить только из вторых рук, и, обычно, ведение ими муниципальных дел имело для империи томные, а время от времени трагические последствия.

Кастраты использовали и обеспеченный «женский ресурс» гарема, возвышая либо, напротив, оставляя в забвении наложниц. Они получали от их взятки средствами, а потом — продвижением по службе, в каком помогали их возвысившиеся протеже.

Наследника правителя кастраты окружали с рождения. Они определяли границы его познаний обо всем, что находилось за стенками Запрещенного городка, и очень нередко будущий правитель уже с юношества преобразовывался в игрушку скопцов, знающих все его беспомощности и пристрастия и использующих их ради заслуги собственных, в большинстве случаев алчных целей, а время от времени просто развращающих собственного воспитанника…

Гомосексуальные связи Сынов Неба не были редкостью, хахалями царей становились и кастраты, при этом инициатива нередко исходила конкретно с их стороны…

Неуемное властолюбие кастратов доходило до того, что, если властелин мешал им, его могли убрать на физическом уровне, жертвами скопцов часто становились цари и члены их семей.

Они скрыли погибель правителя Цинь Шихуана, и пока процессия с его телом (правитель скончался в путешествии) следовала по стране, кастраты делали вид, что подкармливают его, зачитывали какие-то указы, типо подписанные Отпрыском Неба, и скрыли завещание, по которому назначался наследником неугодный им царевич. Заместо этого они сфабриковали послание, приказывающее царевичу и преданному ему полководцу покончить с собой, и построили на трон комфортного для воплощения их планов царевича.

Когда же интриги кастратов вытерпели крах, возмездие было бесжалостным. После кончины правителя Линди (189 год) меж кастратами и армией разгорелась жестокая борьба. 10 основных кастратов приманили главнокомандующего царевича Хэ Цзиня (брата императрицы) и, казнив, выставили голову на стенке дворца. Последствия оказались гибельными для виновников злодеяния. Войска ворвались во дворец и изрубили всех кастратов. Страна была ввергнута в анархию, и империя Хань пала.

Власть кастратов не один раз пробовали ограничить, и некие цари завещали своим потомкам «держать кастратов в узде». «Сделаешь их своими доверенными,— предупреждал правитель Тайцзу (Чжу Юаньчжан, 1368-1398), — душа заболит, сделаешь своими очами и ушами — глаза и уши испортятся… » По воззрению этого правителя, кастраты и родственники правителя по женской полосы приносят зло делу политического управления государством. Они необходимы во дворцах, но там они должны быть только рабами и слугами и прислуживать императору, подавая вино либо подметая пол. Опаски правителя оказались не напрасны. Последующий правитель Ченцзу (1403-1424) захватил трон при помощи кастратов, и они узурпировали власть. Во 2-ой половине правления династии Мин кастратов было несколько 10-ов тыщ, а к концу периода Мин их насчитывалось несколько сотен тыщ. При дворе кастраты захватили 24 присутственных места, 12 департаментов и 8 управлений. Их суровая камарилья назначала сановников, казнила министров, обирала люд, и империей от имени правителя практически управлял кастрат Вэй Чжунсянь.

Встречались посреди кастратов и профессиональные руководители, которые действовали на благо общества и страны, а именно именитые экспедиции к берегам Африки в 1405 году возглавлял кастрат — адмирал Чжэн Хэ. Но воздействие кастратов на политику и экономику Китая было разлагающим и почти во всем содействовало упадку империи…

Кастраты делились на категории. Принадлежавшие к первой категории воспользовались особенными преимуществами и обслуживали правителя, императрицу, мама правителя и императорских наложниц. Принадлежавшие ко 2-ой категории обслуживали всех.

Обязанности кастратов были очень многообразны — от бытовых до муниципальных и жреческих. Они должны были находиться во время сна и при пробуждении Отпрыска Неба и его домочадцев, учавствовать в трапезе правителя и членов его семьи, аккомпанировать правителя и его свиту, также императорских докторов. Кастраты обеспечивали противопожарную охрану, наблюдали за сохранностью книжек и антикварных изделий, картин, одежки, орудия, домашней утвари. Они же обеспечивали материалами строителей дворца и готовили лекарства.

В их обязанности входило также распространять высокие указы, провожать чиновников и забугорных гостей к императору, принимать прошения, получать средства и зерно от казначеев двора, хранить императорские драгоценности.

Тщательное рассредотачивание обязательств не гарантировало их выполнения. Правитель Пу И вспоминал: «С детских лет я повсевременно слышал, что во дворце происходят кражи, пожары и даже убийства, не говоря уже об азартных играх и курении опиума. Воровство достигнуло таковой степени, что, к примеру, не успела еще окончиться церемония моей женитьбы, как все жемчужины и яшмовые декорации короны были подменены на фальшивые»…

Наказывали кастратов безжалостно. За проступок их избивали буковыми палками, за попытку к бегству наказание было этим же самым. При повторной попытке на шейку вешалась колодка, которую он был должен носить не снимая в течение 2-ух месяцев. При следующей попытке его высылали в древнейшую столицу маньчжуров — Мукден. За воровство казнили, а императрица Цыси расправлялась с неугодными при помощи яда, который выбирала сама. Из китайской истории известны случаи, когда гибло выше 100 кастратов сразу…