….сиамский мышонок совершил ещё более радостный прыжок и повиснув на усах кота, держась за них по бокам, притянулся и поцеловал сиамского кота в большой мокрый нос. А кот поддержал мышонка одной лапкой снизу, как делает его хозяин, когда тот залазит к нему на руки. А второй тёплой и пушистой лапкой он слегка прижал его к себе.
Как тут они услышали писклявый, но очень пугающий крик, быстро приближающийся издали…и кажется… голоса было два…: «Отпусти нашего брата, ааа..монстр!»
Сиамский мышонок, резко обернувшись от неожиданности, увидел близнецов, стремительно и устрашающе бегущих на кота. Отпустив кошачьи усы, он спрыгнул вниз и раскинув лапки в стороны, прикрывая собой кота (хотя ширины его лапок хватило чтобы прикрыть только одну кошачью лапу) он прокричал: «Стойте! Он мой друг!». Близнецов остановил не столько крик, сколько непоколебимая уверенность во взгляде их сиамского брата и тот факт, что он стоял целый и невредимый.
Да уж, этим четверым точно нужно было отдышаться и многое осмыслить. И пока сиамский мышонок торопливо рассказывал, что на самом деле кот - его лучший друг и он сам его всё время отпускал, и как он скучал по нему, и как он всё осознал…, компания из трёх мышей и одного кота забрались под козырёк – спрятаться от дождя. Теперь уже Оливия путанно, но очень эмоционально рассказывала про поезд, ножницы, их чемоданы и то, как они испугались, увидев сквозь дождь ужасающую картину: «Правда, Вилли, скажи, сердце прямо замерло?!». «Нет, моё наоборот, чуть не выпрыгнуло», - ответил Оливер. Кот заметил, что близнецы были зеркальным отражением друг друга – у Оливера пятнышко на носу было слева, а у Оливии – справа. А ещё они называли друг друга Вилли потому, что такое сокращение было тоже зеркальным отражением их имени (оЛИВер - ВИЛли). А во всём остальном они были совершенно разные, не представляю, как вообще возможно их спутать.
Оливия такая нежная и взволнованная, очень чуткая и все свои эмоции во время рассказа поддерживала движениями ушек, они постоянно то прыгали вверх, то только слегка вздрагивали, то прижимались вниз, если ей было страшно, или просто были деловенно опущены, если она была абсолютно уверенна в себе. А Оливер казался спокойным и рассудительным – он тихонько убрал их чемоданы подальше от дождя, достал из одного тёплую фланель и накрыл сестру, чтобы согреть. Фланель показалась коту очень знакомой.
«А правда, что близнецы чувствуют друг друга на расстоянии?», - спросил кот. «Неет, это люди придумали, они такие…любят что-то сами придумать, а потом в это верить.», - сказала Оливия. «На расстоянии мы друг друга не чувствуем, но нехватку ощущаем остро», - добавил Оливер. Тут кот заметил, что Оливия как-то погрустнела и опустила вниз глаза. «Может я смутил их таким вопром…», - про себя подумал сиамский кот. Но тут она посмотрела на него и тихонько прошептала: «Я хочу сказать тебе кое-что по секрету, кое-что очень ужасное…» Она приблизилась, вскарабкалась повыше, потянулась к коту … он подошел поближе, и Оливия тихонько сказала: «Одна твоя работница…», наклонилась ещё поближе к мохнатому уху кота и прикрыв лапкой рот, будто она скажет сейчас что-то совсем ужасное, прошептала: «Одна твоя работница…кроит не по долевой!»
«Ы!», - почти вскрикнул кот, его глаза стали широкими от удивления или от ужаса, и через несколько секунд, обдумав, он спросил: «Откуда ты об этом знаешь?». Оливия стыдливо отвела взгляд вниз, кажется даже немного покраснела…, но она больше не могла терпеть и умалчивать о такой грубейшей ошибке, поэтому ей пришлось признаться - как она это узнала, и из чего на самом деле она шила все свои наряды.
Близнецы знали точное время, когда безопасно залазить в швейную мастерскую. Это было время, когда их сиамский брат уходил к тётушке Нори. В это время кота внутри точно не будет. Как только сиамский мышонок выходил утром в главную дверь библиотеки, близнецы, стоя уже наготове с большим вместительным рюкзаком, покидали библиотеку через задний вход и отправлялись за тканями и всякими швейными принадлежностями. «А работница за машинкой номер 6 ворует остатки тканей», - добавил Оливер. Кот посмотрел ему в глаза, безмолвно прося пояснения. «Мы вытаскивали ткани как раз из её сумки», - совершенно спокойно и без лишней стыдливости, как это сделала Оливия, добавил Оливер: «Стащить сворованное не считается воровством, это ведь не мы его таким сделали, оно было сворованным уже до нас.» Кажется, он может любым поступкам придумать рациональное объяснение, если это требуется для его сестры.
Кот опустился и сел на край брусчатой ступеньки, глядя далеко в темноту. Казалось, все его мысли занимает вопрос смены персонала, но сказал он совершенно другое, глядя на промокших, уставших, замёрзших мышей: «Вы молоко-то вообще пьёте?»
Так в швейной мастерской завелись мыши.
Сегодня кот уступил им свой лежак и укрыл потеплее своим пледиком. Сам поспит на столе. Оливия и Оливер, напившись теплого парного молока со сливочным маслом, очень быстро заснули. Уже на пороге их комнаты, прикрывая дверь и оставляя небольшую щелку света, чтобы мышата не испугались спросонья, сиамский кот и почти сиамская мышь услышали сонный голос Оливии. Она мягко сложила лапки, причмокивая, и, хотя её глаза были закрыты, и казалось она уже погрузилась в сон, мышка пробормотала: «А иголочки мы будем заказывать только итальянские, они самые острые».
А Оливер, засыпая, думал, что на машинке номер 3 западает педаль и надо бы завтра это поправить. Хорошо, что он взял с собой набор ключей.
Сиамская мышь и кот налили себе по кружке тёплого молока, вышли на крыльцо и присели бок о бок на брусчатые ступеньки, подсвеченные луной. Дождь уже закончился. Они хоть и сидели в тишине, но думали почти об одном и том же. Кот думал, что завтра нужно приспособить мышатам собственные кроватки. А ещё «случайно» уронить сумку сотрудницы машинки номер 6, когда его хозяин войдёт. Чтобы он увидел, что та таскает ткани из мастерской.едди
А мышонок думал о том, какой завтра будет насыщенный день… между петуньями сорняк вон надо дёрнуть, вытряхнуть мух из плафонов вдоль дорожки, сказать маме, что теперь они живут в швейной мастерской, а вечером сходить в бар…, разобраться со всеми мышами, которые смеялись над его… над ЕГО котом! Может даже получится звездануть кому-нибудь из рогатки помидором. Хоть он и был только "почти" сиамской мышью, но его несносному характеру теперь требовался новый ориентир.