Затихли салюты, сняты гирлянды и мир погрузился в сырую тьму.
Темно весь февраль.
Ненадолго прерывая свой беспокойный сон, вслушиваешься в метания заунывных ветров. Тебя придавило тяжёлым покрывалом и нет сил встать — словно пророс в кровать корнями. Тянешь к себе все, что может дать хоть немного энергии: любой сосуд был бы уже переполнен — но твой, кажется, без дна. От мыслей, что так будет всегда, придавит ещё сильнее.
Однако ты смутно помнишь, что всё уже было. Было в прошлом году и, возможно, в другие годы тоже.
А потом приходит весна. И что-то, ради чего ты выжил в темный февраль, пробивается наружу точеной формой ростка, сочной и свежей гиацинтовой стрелой. Катарсис.
Бездна, которую ты не мог наполнить и которая отнимала у тебя силы — вот она, зелёная и живая, теперь отчаянно тянется к солнцу, чтобы с первыми тёплыми днями взвить белый флаг соцветий.
___
Вы уже прониклись весной? Я — да. Покупаю себе тюльпаны и гиацинты, жадно впиваюсь в них носом. Не дать, не взять — пчела Персефоны.
Если вы всё ещё копите силы, помните, что скоро прорастёте чем-то прекрасным. А лучшее напоминание о зарождающемся внутреннем цветке и грядущей свободе — это
Кстати,