Золотые руки

Небольшое здание на улице Красная гора, в швейном цехе очень тесно, над каждой работницей светит лампочка – такой увидела 14-летняя Нелли артель золотошвей. В то время училища золотного шитья еще не было, но при артели уже работали учебные курсы, Нелли определили в группу вышивки морских знаков отличия. Учили с азов: техникам шва, мережкам… Нравилось или нет, не задумывалась – нужно было работать.

Нелли Ивановна проработала на производстве 40 лет и сегодня находится на заслуженном отдыхе, но технологию вышивки помнит до мелочей. Когда мы пришли в гости, Нелли Ивановна провела для нас небольшой мастер-класс по вышивке канителью. Сразу оговорилась, что нитью с добавлением золота шили только для высших военных чинов, для остальных – латунной.

Итак, латунную нить нужно накрутить на палец, чтобы выбрать нити одинакового цвета (поверьте, неопытному человеку различить оттенки латуни практически невозможно), чтобы звезды не имели пятен, потом нарезать нити по размеру лучей. Делается это с ювелирной точностью, длина некоторых деталей не больше 2-3 мм. Затем на вощеную белую нить, вдетую в иголку, надевают канитель – она представляет собой очень тонкую пружинку – и прикрепляют к основе.

Работницам выдавали пластины, на которых было 49 звезд.

Послевоенные годы были очень тяжёлыми, приходилось много работать. Золотошвей в это время в Торжке узнать было легко: они шли с пяльцами домой вечерами и в будни, и в выходные. «Придёшь домой, приготовишь, уберешь, уложишь детей спасть и садишься шить» - вспоминает Нелли Ивановна.

Когда не было крупных военных заказов, шили товары широкого потребления: украшали вышивкой скатерти, портьеры, тюбетейки, женские костюмы, блузки.

Привлекали вышивальщиц и к работе в колхозах, на хлебозаводе, кирпичном заводе.

Мастерицы даже не заметили, как артель превратилась в фабрику, но переезд в новое здание (на Калининское шоссе, д.12, где производство находится по сей день) стал настоящим праздником. Новое здание было в четыре этажа с просторными и светлыми цехами, на каждом этаже была раздевалка, аппараты с газированной водой, титаны с кипятком, комнаты отдыха, тренажеры. Со временем помещения стали утопать в цветах. Когда смотришь архивные фотографии, удивляешься большому количеству пальм, оказывается, их из косточек фиников дома выращивала Нелли Ивановна.

У фабрики был свой хор, певуньи не только поражали слушателей красивыми голосами, но и богатыми длинными белыми атласными платьями. Руководитель фабрики заботился о досуге своих работников: коллектив с семьями выезжал на отдых за город отмечать проводы зимы и Масленицу, проводились спортивные праздники, соревнования.

Нелли Ивановна любила свою работу. За вышивкой работницы пели, слушали радиопередачу «Театр у микрофона», вслух читали романы о любви.

Когда наступили 90-е, работы совсем не было, вышивальщицы брались за любую работу, многие увольнялись, вставали на биржу труда. Нелли Ивановна работала до последнего дня, когда всех вызвали и сообщили о закрытии производства. Вышивальщицы плакали…

У каждого в квартире есть любимое место. У Нелли Ивановны оно тоже есть: на застеленном пушистым пледом диване, напротив окна, из которого видна золотошвейная фабрика.

P.S. На самом деле концовка истории случайно оказалась художественным вымыслом. Прочитав рассказ, менеджер нашего магазина отметила, что фабрику видно из квартиры героини только с балкона. Сначала я хотела переписать последний абзац, но потом не стала этого делать: всё время, пока мы беседовали с Нелли Ивановной, я отчетливо в окно видела здание фабрики… Наверное, слишком много ярких впечатлений…