Продолжая изучать мужских персонажей древне-славянской мифологии – Волот, Велет или Велес выявилось их глубокие, широкое, а иногда и спорные значения. Мной рассмотрены ранее Волоты – великаны и создано панно. Совсем иной персонаж Велес в пантеоне богов славян выступает как один из центральных божеств, второй по значимости после Перуна или иногда рассматривается как его антагонист.
Исследователи, изучающие топонимы и гидротопонимы рассуждают о повсеместном присутствии в названиях Западной Древней Руси корня Волот и производных Велет, что, по их мнению, говорит о древнейшем владении ими этими путями, и об их роли славянских первопроходцев русских рек. Так, русский историк и археолог Иван Егорович Забелин в своей работе «История русской жизни с древнейших времен» пишет: «Это на восток к Печорскому краю; а на западной стороне у Ледовитого Поморья существует даже Волитово городище в заливе, который именуется Варангским, Варенгским… В южном говоре Волот изменяется в Велет, Велетень, то есть сохраняет свою западную форму)».
В труде авторов Вячеслава Всеволодовича Иванова и Владимира Николаевича Топорова советских и российских лингвистов «Исследования в области славянских древностей», Велес (Волос) рассматривается, главным образом, как антипод Восточнославянского бога Перуна.
В своей работе авторы делают несколько лингвистических выводов из названий Волос и Велет, где они прослеживают связи: «Волос – волосатый, волохатый, отсюда – волхв – тоже волохатый (может быть, одетый в медвежью шкуру); выделяется корень «Vel» в значении «мертвый»; «wael» (древне англ.) – «оставшийся на поле боя, труп»; «Волос или Велес в Восточнославянской, белорусской и др. традициях упоминался как «скотий бог», а древнюю эпоху «скот» означало не только домашних животных, но и имущество, деньги, богатство («скотолюбие» – корыстолюбие, «скотник» – финансовый чиновник, стоящий между посадником и старостой, «скотница» – казна). Из рассмотренных выше лингвистических выводов Иванов и Топоров делают выводы, что данный мифологический персонаж чаще всего отождествляется с культом медведя; «духа убитого зверя», «духа охотничьей добычи», т.е. бога который олицетворял тушу побежденного зверя; а также бога покровителя скота состоящем в поединке с Богом-громовежцем (Перуном) из-за обладания скота (богатства).
Авторы рассуждают, что Волот он же Волос, Велес, Велет в славянской мифологии также представлен в образе змея противника бога Громовержца: «Наиболее высоким рангом обладает Велес, Волос, выступающий как бог (по совокупным показаниям летописи, поздних источников, типа Ярославского «Сказания»). Более известны и представлены в разных жанрах (былины, сказки, поверья и т.д.) мифологические ипостаси противника Громовержца – Змей Горыныч, Змей Горымц, Змей Тугарин, Змей и т.д. В других сказках и особенно заговорах, поверьях т.п. представлена такие широко распространенные трансформации, как черт, лихой человек, а также змея и змеи в заговорах».
Топоров в другой работ «Еще раз о Велесе-Волосе в контексте основного мифа» на основе македонских и сербо-хорватских сказаний о виле Веле (Vela) реконструировал женский персонаж основного мифа, вероятно имевший родство и/или свадебный мотив с Велесом. Возможно Велес боролся с Перуном за женитьбу на богине Мокоши.
Известный советский и российский археолог, исследователь славянской культуры и истории Древней Руси Борис Александрович Рыбаков в своем труде «Язычество древних славян» в главе «Велес-Волос», останавливаясь на рассмотрении указанных выше источников, делает очень интересные выводы. Первоначально автор переходит к критике работы «Исследования в области славянской древности»: «Книга В. В. Иванова и В. Н. Топорова, откуда взяты эти примеры, производит впечатление подробной картотеки, частично систематизированной, но не являющейся целостным исследованием». А связано это с тем, что, по мнению Рыбакова авторы отождествляя Велеса противником Бога Грозы не упоминают других значимых божеств, например Сварога – бога небесного огня, или Рода, сидящего на воздухе. Тем, более как пишет Рыбаком: «отождествление Волоса со Змеем, ничем не доказанное и противоречащее материалам, собранным самими авторами».
Однако, не смотря на противоречащие выводы Вяч. Вс. Иванова и В. Н. Топорова Рыбаком на основе их труда делает свои заключения, где Велесу отводится несколько иная роль: «Составленная ими характеристика противника наводит на мысль о каком-то хтоническом божестве, связанном с водой и нижним подземно-подводным миром, которое было не столько противником, сколько антиподом Громовержца».
«Материалы и наблюдения Иванова и Топорова, – пишет Б. А. Рыбаков, также пытаясь осмыслить хронологические рамки исследования,– будучи взяты вне зависимости от их концепции, позволяют построить (разумеется, гипотетически) тысячелетнюю историю образа Волоса… Первоначально, в далеком охотничьем прошлом, Велес мог означать «духа убитого зверя», «духа охотничьей добычи», т.е. бога того единственного богатства первобытных охотников, которое олицетворялось тушей побежденного зверя. Связь Велеса с медведем позволяет датировать (стадиально) этот культ более поздней фазой развития охотничьего общества, когда ранний культ небесных рожаниц-лосих частично вытесняется представлениями о мужском божестве, хозяине леса, выступающем обычно в виде медведя. Тогда же, на той же стадии, происходит и замена наименования созвездий: созвездие Лося становится Большой Медведицей. К сожалению, эта стадия трудно поддается абсолютной датировке. По всей вероятности, это неолит или бронзовый век в его северном охотничьем облике».
Далее автор размышляет о том, как мог Велес из культа охотников перейти в культ скотоводцев и позже изменить свою функциональную роль с заменой социальных и религиозных отношений: «Поскольку скотоводство развилось из охоты, из отлова и выращивания дикого молодняка, то при переходе к скотоводству хозяин леса и повелитель лесного зверья мог быть переосмыслен в покровителя одомашненного зверья, стал «скотьим богом» в прямом смысле слова… Переход к земледелию не требовал нового переосмысления образа «скотьего бога», так как скотоводство осталось существенным и незаменимым элементом комплексного земледельческо-скотоводческого праславянского хозяйства… Воздействие постепенно возраставшего земледелия могло сказаться лишь в одном: архаичная связь Велеса с убитым, мертвым зверем, возникшая в охотничью пору, теперь осмысливалась шире – как мир мертвых вообще. Умершие предки предавались земле; в сознании древних пахарей предки содействовали плодородию и урожаю. Угощение «дзядов» на кладбище или за домашним столом носит аграрно-магический характер. Вполне допустимо, что именно по этой причине, в связи с культом предков, Велес и в земледельческом обществе сохранил связь с миром мертвых… После принятия христианства двойником древнего Волоса-Велеса стал святой Власий Севастийский».
По мнению Бориса Андреевича Успенского, которое он определил в своем труде «Филологические разыскания в области славянских древностей», часть функций Велеса взял на себя Николай Чудотворец, который покровительствовал богатству и торговле, а также считался в представлении русских хозяином подземного и морского миров.
В христианскую эпоху Велес, благодаря звуковой близости имен и совпадению некоторых черт культа, слился с христианским святым Власием, покровителем скота. Дохристианское имя Волосъ, тождественное имени языческого бога, со временем было переосмыслено как полногласный вариант христианского имени Власъ.
Наиболее распространено мнение, что Велес выступает покровителем певцов, источником вдохновения, подобно Аполлону или скандинавскому Одину, которые почитались как хранители напитка поэтического вдохновения, творческой силы. Это отмечают в трудах Н. М. Гальковский «Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси», И. И. Срезневский «Об обожании солнца Солнца у древних славян» и С. Сабинин «Волос, языческое божество славяно-руссов, сравнение с Одином скандинавов». По мнению Сребрянского, эпитет Бояна — «вещий» указывает на то, что Велес был «обладателем дара ведать жизнь в ее таинственном бытии». В Слове о полку Игореве древний песнотворец Боян называется «Велесовым внуком»: «Чи ли въспети было, вещей Бояне, Велесовь внуче». Этот эпитет может говорить о функции Велеса как бога мудрости и поэзии.
Отождествляя «скотья бога» Волоса с Велесов, исследователи по-разному объясняли то, каким образом «скотий бог» являлся одновременно и богом поэзии. По мнению Гальковского и Н. Квашнина-Самарина в работе «Очерк славянской мифологии», причиной было то, что пастухи, покровителем которых являлся Велес, были обыкновенно певцами и музыкантами. Е. В. Аничков в исследовании «Язычество и древняя Русь» полагал, что Велес, как бог богатства и торговли, оказывался и богом вообще культуры, отчего он представлялся книжником, родоначальником всей древней культуры и всего искусства. С точки зрения Барсова, в работе «Лексикология», покровителем сельского хозяйства и скота Велес почитался земледельцами и пастухами. Для дружинников же, точнее дружинных певцов, Велес был подателем вдохновения, источником способности к предсказанию, постижению тайного смысла сущего.
Следовательно, рассмотренные источники такого мифологического персонажа как Велес обнаруживают его глубокую взаимосвязь с зооморфными мотивами. Велес, как было определенно, представляется как дикий зверь, хищник – медведь, демон – змей, также покровитель скота, а также податель вдохновения и мудрости. Такая многофункциональность возникла за долгий отрезок времени и зависела от стадионального развития, от существования в свое время тех или иных социальных связей и отношений внутри общества, между человеком и природой.