Божественное рукоделие и колбаса, привешенная к деревьям
По всей видимости, идея "благородного труда" и невозможности существования даже в раю (Ирии) без работы, волновала не только Пра-славян, это вообще присуще любому здравомыслящему человеку:
"Всякий истинный труд священен; в каждой истинной работе, хотя бы то было просто рукоделие, есть что-то божественное. Труд обширный, как земля, упирается вершиною в небо. Труд в поте лица, в котором принимают участие и мозг, и сердце, труд, породивший вычисления Кеплера, рассуждения Ньютона, все знания, все героические поэмы, все совершенные на деле подвиги, все страдания мучеников, до "кровавого пота смертных мук", признанных всеми божественными, о братья! если это не -- молитва, тогда молитву надо пожалеть, потому что это -- самое высокое, что до сих пор известно нам под Божьим небом...
Тот, кто работает, в чем бы ни состояла работа его, придает форму невидимым вещам, воплощает их, и каждый работник -- маленький поэт. Его идея, хотя бы то была только идея изготовления глиняной тарелки, не говоря уже об идее создания эпического стихотворения, видима пока только ему одному, и то лишь наполовину. Для всех других она -- нечто невидимое и невозможное; даже для самой природы это -- нечто доселе невиданное, вещь, которой до сих пор еще не было, -- по всей вероятности, вещь "невозможная", потому что до сего времени она была ничто! ..
Вся нравственность человека, его ум, терпение, выдержка, порядочность, верность, проницательность, изобретательность, энергия -- одним словом, все силы, которыми обладает человек, все начертано в выполненной им работе...
Никогда жизнь человеческая не была что люди называют "счастливой"; никогда и не может этого быть. Беспрестанно предавались люди мечтаниям о рае, о какой-нибудь земле изобилия, где в ручьях течет вино, а к деревьям привешена колбаса да жаркое; но то был лишь сон, неисполнимый сон. Страдания, противоречия и заблуждения поселились надолго, а быть может, и навсегда на нашей земле. Разве труд -- не удел человека? И какая работа в настоящее время бывает радостна и не сопряжена со страданием? Труд и забота являются перерывом в состоянии покоя и комфорта, неразумно представляющимся людям как счастье, и тем не менее без работы никакой отдых, никакой комфорт не были бы даже мыслимы...
Чем бы человек ни занимался, его работа будет тогда лишь хороша, если он знает, когда нужно остановиться. Иной человек напрасно изнемогает от беспокойства; он не может приобрести надлежащей сноровки; это не мастер своего дела, а лишь несчастный кропатель, не знающий, когда он готов. Абсолютное совершенство недостижимо. Ни одному плотнику не удавалось получить математически правильный угол; и тем не менее все плотники знают, когда угол готов, и не теряют времени над дальнейшим исправлением его, не стараются сделать угол слишком правильным. Кто слишком старается, тот так же болен духом, как тот, кто вовсе не старается. Ловкий человек, здоровый духом, прилагает ко всякому делу ровно столько стараний, сколько оно заслуживает, и потом без угрызений совести оставляет работу в покое...
Кто на каждом шагу ждет одобрения света, кто не может обойтись без сочувствия толпы и собственное убеждение приноравливает к мнению людей, тот жалкий слуга видимости; какую работу ни дайте ему, он любую плохо исполнит. Всякий такой человек ежедневно содействует общему падению. Всякая работа, исполненная, таким образом, с точки зрения внешнего блеска, только злит людей и порождает новые беды".
Томас Карлейль, "Этика жизни", 1902 год.
NB. И опять нас носом тычут в "математически правильные углы", которых быть в принципе не может), - к слову о пресловутой метрической системе выживания)
Вспомнила, как в начале моей работы нам со смехом начальник рассказал, как одна юная сотрудница пыталась замерить отдельно площадь пола, и отдельно площадь потолка... А ведь она была права