Стая добрых ласточек (из книги Ш.А. Амонашвили)

'На последнем уроке в подготовительном классе Илико предсказал, что за лето я получу 114 писем. Но я получил на 5 писем больше. Хотя не все написали мне письма — четверо из моих ребятишек, по всей вероятности, увлек­лись игрой и путешествиями (какая же могла быть еще другая причина?) и позабыли обо мне.Зато от других я получил не по 3, а по 4—5 писем. Каждый день приносил мне весть о моих детях, и я в тот же день посылал ответные письма. Одновременно я взял карту Грузии и отмечал на ней города и села, из которых шли ко мне письма. Почти со всех концов Грузии они сообщали мне, как живут, чем заняты, что их радует и огорчает. Письма я получал даже из-за границы.
«Неплохо, дети, мы потрудились за лето!— думаю я про себя.— Какое значение имели для меня ваши письма? Вы и представить не можете, очень большое! Во-первых, меня, правда, радовало каж­дое ваше письмецо, всего 5—6 строк; в них проявлялась ваша сердечность к своему учителю. Во-вторых, я теперь больше знаю о каждом из вас: кто чем увлечен, у кого какой жизненный опыт накопился, кто на что, оказывается, способен. Эти знания мне очень пригодятся, вот увидите. Посылая письма, вы тем самым помогали мне в своем же воспитании. А мои ответы на ваши пись­ма делали наш педагогический процесс, наше общение непрерыв­ным. Ведь доставляли они вам радость общения со мной, возбуждали в вас нетерпение скорее вернуться в школу?».
— Я нашел свое письмо!— радуется Зурико,— Вы его читали? В начале июня мальчик писал мне из Зестафони: «Дорогой мой и любимый учитель! Как вы поживаете? Хотите знать, чем я занят? Шалостями. Но вы не пугайтесь, ничего плохо­го я не делаю. Нашел здесь хороших друзей. Одна наша соседка, тетя Дарья, тоже учительница, знает Вас. Она попросила меня пе­редать вам привет. Здесь весело, много фруктов. С нетерпением жду встречи с Вами!»
Я послал Зурико книгу о Томе Сойере и написал: «Это моя любимая книга. Том такой же шалун, как ты. Проч­ти книгу вместе со своими дружками. Приедешь, верни ее мне. Пе­редай от меня привет тете Дарье. Она замечательная учительница, добрый человек. И скажу тебе по секрету: она ведь одинокая жен­щина, помоги ей в чем только сможешь, будь к ней внимателен и заботлив. Напиши, пожалуйста, речка Квирила такая же грязная и черная или ее уже очистили. А желтый дым от завода так ж е сте­лется над городом или уже установили очистительное устройство?Еще хочу знать, как ты сейчас выглядишь; наверное, загорел и воз­мужал, не правда ли?»
Магда тоже разыскивает свои письма. Их — 4. О ней я знаю все: за лето прочла несколько детских книг, отдыхала в Пасанаури, пила местную минеральную воду, бегала по берегам Арагви, чуть не сломала себе ногу, помогала бабушке ухаживать за малень­ким братиком, сочиняла сказки, собрала и высушила листики де­ревьев, полевые цветы («Они очень красивые, я привезу их Вам!»). В каждом письме она передавала мне приветы от бабушки, мамы, папы, тети, соседей и даже от полуторагодовалого Алика. В конце письма же обязательно спрашивала: «Как Вы поживаете? Как по­живают члены Вашей семьи?» В ответ я послал ей 4 письма — радовался ее доброму поведению, просил больше писать о братике, о бабушке, о красоте Арагви, о названиях деревьев и полевых цве­тов, листики которых она собирает, нарисовать местные пейзажи и т. д. и т. п. Вот она уже нашла одно свое письмо и тоже радуется.
Почему дети так радуются своим же письмам? Не потому ли, что вспоминают совсем недалекое прошлое?
Дело, конечно, вовсе не в этом. А в том, что их письма действи­тельно пересекли расстояния, на конвертах почтовые штемпеля, они получены мною, я их вскрыл, прочитал. А теперь они видят,что в них я что-то подчеркнул зеленым фломастером (значит, заинтересовался, порадовался), где-то поставил восклицательные знаки, где-то приписал: «Как хорошо!», «Вот радость!», «Спасибо тебе!», «Умница!», «Ах ты, шалун, что мне с тобой делать!». Значит, их письма, как ласточки, приносили мне радость, не давали ску­чать по своим детям, меня радовали их старания, доброта, даже шалости. И кроме того, ведь каждый автор письма помнит, что я ему писал в ответ. В своих ответных письмах я избегал быть су­хим дидактом. Просто разговаривал с ними наравне, делился мыс­лями, сообщал, чем сейчас занят. И каждый ребенок, получив от­ветное письмо, не мог не почувствовать, что его письмо доставило мне радость. Видят, чувствуют, понимают теперь все это дети, и по­тому их так радуют свои же письма.
Подлинно человеческую радость можно пережить тогда, когда видишь, что доставил радость другому человеку.
Эти 119 писем, присланные вами, дорогие дети, и почти столь­ко же моих ответных писем не дали остыть за лето нашей дружбе. Все лето они летали между нами, неся с собой маленькие весточки с большой радостью, они позволили нам раскрыться друг перед другом и потому еще больше сдружили нас'.
из книги «Как живете, дети?» Ш.А. Амонашвили