(Это глава из книги Е.М. Торошиловой "Эстетическое воспитание в семье". - М.: "Искусство", 1989) (Выделения в тексте мои. - А.Х.)
Все мы знаем, для чего существуют игрушки, и все мы знаем, что игрушки должны быть разные. Во-первых, потому что они должны научить очень разным сторонам жизни, во-вторых, потому что дети все разные и, в-третьих, потому что нельзя (да и не надо) угадать заранее, как и зачем использует игрушку ваш ребенок. Добавим, что поэтому и покупать ему надо не много игрушек, а разные игрушки, не увлекаясь бесконечным повторением тех которые ребенок уже полюбил. Машины - так машину за машиной, солдатиков - так целыми сумками, куклы - так больше десятка. Надо приглядываться к своему малышу, не надоели ли малышу одни и те же игрушки. Если надоели, то неназойливо предложите другие, но не выбрасывайте все старые. Увлечение куклами или машинами может быть искренним и долгим. Прочитайте прекрасный рассказ известного советского писателя Ю. Казакова , о мальчике, которому дороже всего были машины. Специально переключать внимание такого страстного любителя игрушечных машин, как герой рассказа, маленький Алеша, на другие игрушки не надо. Кроме того, часто дети дорожат старыми игрушками. Как вы думаете, почему? Может быть, потому что в современном, стремительном потоке жизни у него есть потребность остановиться, задержаться на станциях своего роста, удержать бег времени, ощутить, что "не все же меняется - что-то и остается"? Например, "навсегда" останутся любимая кукла, олененок, коврик под кроватью в комнате, сама комната, папа и мама? С этим надо считаться, не вторгаться с кардинальными уборками в материальный мир ребенка, потому что это часть его духовного мира, его чувства уверенности и стабильности в этом мире.
Как связаны игрушки и эстетическое воспитание? Очевидно, первое, что приходит в голову, - это то, что игрушки (и игры) должны быть красивыми. При этом их красота должна быть прочной, а не смывающейся при первом попадании под дождь или теряющей форму, как только ребенок ее уронит или попробует далеко бросить. < ... >
Но более подробно мы хотим поговорить не об этой, внешней стороне игрушек и игр, а о другом их качестве Игрушка, чтобы эстетически воспитывать, должна быть открытием. В ней должна быть тайна. Игрушки, которые сейчас наиболее распространены, делятся в основном на две группы: игрушки, которые повторяют реальные вещи - людей, животных, технику, бытовые предметы, и игрушки, которые предназначены для собирания этих реальных вещей, то есть разного типа конструкторы. Вторые считаются более современными, потому что отражают наш технический век и потому что поощряют детей к творчеству. Во второй группе очень полезны игрушки, которых у нас сейчас меньше, но из них ребенок может собрать что угодно и увлекается неожиданностью и разнообразием того, что получается, а не клеит по схеме модель авиалайнера, которую сплошь и рядом должны потом доклеивать взрослые. Предполагается, что просто манипулировать вещью, собрать невесть что или поломать должен маленький ребенок, а подросток - уже клеить по схеме. Но это ведь и означает препятствие к творчеству, хотя, разумеется, развивает много других качеств и знаний: внимание, терпение, освоение самой реальной конструкции и т.п.
Игрушки, которые побуждают "творить руками", конечно, помогают эстетическому развитию ребенка, воздействуя сразу на многие его способности: и видеть, и делать, и сочетать и то и другое. В каждой игре, связанной с созданием чего-то, есть эстетическое начало и эстетическая радость. Очевидно же, что знаменитый кубик Рубика дает всем нам не только возможность гордиться своим терпением, умением логически мыслить, памятью, но и чувство долгожданного и приобретенного с большим трудом восстановления порядка, единства, целостности, когда он собран. Правда, это немного скучный порядок, это та гармония, которая в эстетике считается мертвой, геометрической, и мы очень часто тут же поворачиваем ось знаменитого кубика, чтобы ее разрушить. Сам поиск оказывается интереснее результата, но хорошо, когда это уже новый поиск, дальше того, что мы достигли. А кубик Рубика как раз этого не дает. < ... >
Однако дети обладают способностью более постоянного удивления, чем взрослые. Они могут без конца с восторгом залезать в игрушечные домики, выходить из них и залезать снова с не меньшим восторгом. В них живет надежда на чудо, на проникновение в тайну. Эта способность удивления и радости открывания, способность желать чуда - первостепенное качество эстетического развития. И необходимы игрушки, игры, занятия, которые эту способность бы развивали. Если их нет в продаже, попробуйте сделать их сами.
Само чудо может быть очень простым. Например, на одной стороне открытки домик в снегу со светящимися окошками, в переверните ее - и увидите те же окошки, но внутри домика и узнаете, кто и как там живет. Только окошки должны быть не из картона, а просвечивать. И сам фокус соединения одного материала с другим, и нужность, пригодность окошек с той и с другой стороны, и, наконец, само открытие домика - все это заставляет поворачивать открытку без конца. И если отложишь, то через день повернешь снова - а вдруг там что-то изменилось? И такое простое "чудо" почему-то будет радовать вашего ребенка больше, чем робот, который зашагал от поворота ключа. < ... > А может быть, это совсем уж простая картинка, которая склеена из двух листов и изображает, например, павлина; между листами вставлен расцвеченный полосками круг, и если его поворачивать, кажется, что павлин распускает хвост. А.И. Цветаева, сестра нашего большого поэта, М.И. Цветаевой, как самые яркие воспоминания из детства описывает игры, когда можно было собирать из картонных страниц книги, разрезанных на три части, странных существ, в которых все было перепутано: голова девочки, туловище птицы, лапы кошки. Или как восхищало детей такое занятие: если равномерно и внимательно зачеркивать карандашом листы глянцевой бумаги, то на ней появлялись рисунки. < ... > Описывает А.И. Цветаева и игрушку, которую сразу захотелось попробовать и нам. Это какие-то кусочки, соломенные или деревянные на вид, которые, если их бросать в блюдце с водой, расцветали в китайских человечков, цветы, веера, зонтики.
Замечательной игрой, теперь у нас почти забытой в век игрушечных ракет и гигантских железных дорог, было выдувание мыльных пузырей. < ... > Попробуйте! Они действительно очень красивы, а их недолговечность побуждает как раз к бесконечному повторению, терпению, надежде на чудо. И при этом такая игра ничего не требует. Мы в нее играли во время войны. И еще собирали фарфоровые осколки и знаменитые "фантики" - обертки от конфет. Осколки посуды - если с каемкой или цветочком, это уже крупная удача - мы отрывали, копая землю где попало, и потом отмывали сокровище. И оно было сокровищем, потому что находилось, отмывалось и становилось другим после наших трудов. Оно было тоже чудом, а не покупкой в магазине, где тебе вытащили машину из свалки других, точно таких же машин, которых там невиданное множество.
Другое чудо, которое поражает в детстве, это чудо сходства. Такая маленькая посуда, а все как в настоящей кухне, такой пароходик, а гудит, и дымит, и плавает. На этом принципе основана та первая, самая распространенная группа игрушек, о которой мы говорили. Но мы хотим подчеркнуть не то, что они учат обращению с реальными вещами и пониманию их смысла. Чудом является для ребенка сам факт копии, но в другом масштабе. И размер тут очень важен. Если медвежонок еще может быть большим (хотя им чаще забавляются взрослые), то кукла величиной с ребенка или лайнер во всю длину ванной этой функции эстетического чуда, таинства сходства не выполняет. Ведь когда ребенок пускает бумажный кораблик, ему очень важно, что он маленький и бумажный, но "как настоящий". И он плывет, плывет сам, а больше от него ничего и не требуется.
Такие качества игр и игрушек развивают в детях эстетическое отношение к миру. Заметьте, ведь, сталкиваясь с такими игрушками, он ищет и ждет чуда, он может сам его простыми средствами сотворить, и он черпает особое, необъяснимое удовольствие в том, что есть маленькие вещи, которые удивительно похожи на большие, настоящие. Где-то подспудно он поражается и мастерству того, кто сделал малюсенькую утку, которая плавает в тазу, и собственному мастерству, когда поплыл его кораблик. А все это чувства, которые помогают радоваться искусству и которые развивают художника в самом ребенке. Его никогда не покидает и не покинет радостное чувство тайны, ожидания, которое наполняет нас в театре перед открытием занавеса. А потом он научится подходить к произведению любого другого искусства: книге или картине, телевизионной передаче или музыкальной пластинке - как к тайне, которая обещает радость открытия, каждый раз нового и неповторимого.